Одна из первых в освобожденной Авдеевке. Военный корреспондент «Первого Ярославского» Светлана Пикта увидела город сразу после отступления ВСУ. Эксклюзивные кадры - в следующем материале. 

- Привет из Авдевки друзья. Руки дрожат.
- Не переживайте, главное слушайте.

Это боец из группы сопровождения советует мне прислушиваться к «небу». «Слушать небо» или «контролировать небо» - значит внимательно прислушиваться к звукам беспилотников. Также мне рекомендовали очень внимательно смотреть под ноги - «даже если идёшь след в след» . Это нужно чтобы не напороться на мины.  А также «не прижиматься» - то есть держать дистанцию «хотя бы три метра»  . Это совершенно против всех инстинктов. Но только так есть шанс спастись, если начнётся атака вражеских дронов или прилёты артиллерии. Приоритеты у врага - скопление живой силы и техники.  Я иду следом за бойцом с позывным «Малыш», почти двухметровым парнем. 

- Совершенно не понимаю, что я тут делаю. Сердце бьётся в бронежилет. Я постоянно молюсь и думаю, что никогда больше сюда не заберусь.

По Авдеевке до сих пор всё летает и взрывается. Свежих, сегодняшних прилётов в радиусе двухста метров  бойцы насчитали три. Перемещаемся, что называется «от ёлки до ёлки», то есть от укрытия к укрытию. Разбито сто процентов домов. Все дороги, газоны, площади усыпаны россыпью стекла, бетона, арматуры, осколков и предметами быта. Взрывными волнами его выбросило на улицы. Всё происходящее настолько сюрреалистично, что напоминает какой-то сталкерский челлендж из фильма ужасов. 

- Зашли в какой-то ангар, здесь не так страшно что срисуют беспилотники.

Внезапно мы слышим выстрелы автоматов в двухстах метрах. Мне объясняют, что с позиций засекли вражеский дрон-разведчик и пытаются его сбить. Дрон прилетает к нам и вот уже бойцы из нашей группы открывают стрельбу. Мы понимает, что местонахождение наше открыто и во избежание прилётов решаем переместиться на другое место. Идём в укрытие. К местным мирным жителям. 

- В подвале спасаемся. Дроны летают. У меня мать еле ходит.
- А вообще сколько местных живёт?
- Тысяча триста примерно.

Спускаемся в подвал. Застаём, насколько это возможно, обустроенный быт. Кровати, на которых спят люди и кресла с коробками, в которых спят грустные животные.  Коллекцию машинок, которую собирает взрослый мужчина. Душевые. Дрова. Запасы съестного.
 
- Здравсвуйте
- Здравсвуйте.
- Это наша кошка Мишка.
- Кошка по имени Мышка.

Люди не хотят сниматься на камеру. У многих за линией фронта остались родственники. Разрезанные по живому, местные жители подвергались оскорблениям и унижениям со стороны ВСУ. 

- Знаете как они нас называли? Не на камеру. «Путинские подстилки».

Посреди этого ада абсолютным чудом кажется то, что единственное сохранившееся здание в городе - православный храм в честь Марии Магдалины. Это выглядит ещё  более невероятным, когда мы узнаём, что прямо под храмом, в стиле сатанинского киевского режима, была размещена установка ПВО.  Сторож храма рассказывает мне и сербскому военкору Игорю Дамьяновичу, о чуде:

- Заколотить и уехать? Как будет - так будет. 
- Храм единственное целое здание - это как по вашему? Божий промысел?
- Ну а как? Я думаю да.

Но чудом, наверно, является ещё и тот факт, что эти люди сохранили в этом аду веру и милосердие. И сейчас , слушая их простые заказы - а просят они в основном лекарства и некорсервированной еды - мне хочется чтобы ад для них как можно скорее закончился

- Это что у вас? ЦВЕТЫ??
- Да волонтёры привозили на 8 марта женщинам
- Знаете, мы тут нашли целый рюкзак с семенами в завалах. Когда кончится всё, я тут цветы посажу.

Светлана Пикта, специально для программы «День в событиях».