Наш военный корреспондент Светлана Пикта поработала санитаркой в одном из госпиталей Донбасса, разделив все трудности младшего медперсонала. Подробности в следующем материале. 

– Одного на реанимацию, ой ... на операцию, другого в палату!

Мгновения ужаса и часы скуки – так написано о работе анестезиолога на плакате отделения в одном из госпиталей Донбасса. Про работу санитарки можно сказать ровно наоборот – её работа это часы ужаса и только мгновения скуки. Впрочем, и в эти мгновения скучать не приходится:

Отделения идут в таком порядке: приёмник, анестезиология, операционная, реанимация – в соответствии с потребностями тяжёлых раненых. В другое крыло везут лёгких. 

 Везём на операцию ремонтировать руку.

– Здесь врачи от Бога, собрали руку за семь часов, вот сейчас будет второй этап, будут полностью сшивать всё, а потом уже будут отправлять на Большую землю, туда, потому что с такими травмами, как сказали, если бы отправили сразу, культяпку бы сделали.

На видео одна из волонтёров делает привычную работу – моет бойца в послеоперационном периоде. Он уже переведён из реанимации в обычную палату. Моя работа в реанимации также состояла из гигиены пациентов, мытья полов, наполнения бесконечных ёмкостей водой, помощи медсестрам и врачам. Так что я вполне прочувствовала всю тяжесть работы медперсонала в условиях боевых действий.

– Перевязочное отделение опять пострадало, год назад уже был прилёт. 

– Не страшно вам работать здесь?
– Страшно – не страшно?
– Ну мы десять лет уже здесь, конечно, страшно. Куда деваться?
– Привыкли? Говорят, невозможно к этому привыкнуть?
– Привыкнуть? Нет. 
– Просто понимаете , что без вас не обойтись?
– А что делать? Делать нечего.

Зарабатывают санитарки, как они сами говорят, 14 тысяч рублей. Дежурить приходится сутки через двое, но это в спокойное время, а такого в Донецке просто нет. Поэтому выходит часто, что женщины днюют и ночуют в госпитале. Словами не передать эту смертельную усталость на их лицах, а накопившиеся за 10 лет обстрелов эпитеты в адрес киевского режима нельзя произносить в эфире. Услышала я и проклятия в адрес медицины, которую они выбрали в качестве главного дела своей жизни, и сердечную благодарность за нашу скромную помощь. Если бы не круглогодичная волонтёрская помощь, которую Ярославская область обеспечила госпиталю, трудно представить, как бы справлялся персонал госпиталя с такими объёмами работы. Марина Ситало не может сдержать слёз, когда я спрашиваю у неё, почему она решила приехать в составе рыбинской миссии из Сибири, чтобы помогать нашим защитникам.

– Потому что я уже хочу мира, победы. И буду делать всё, что я могу. Это я могу. И я думаю, что я на своём месте. потому что вот это выражение – что мы все в одном букете...
– Сколько вы сюда добирались, расскажите об этом.
– Если поездом, то это три ночи. 

Наш земляк Евгений Дидус, напротив, скупо, по-мужски отвечает на мои вопросы:

– Я должен хоть чем-то помочь. Если могу этим помочь – я помогу, чем-то другим – помогу чем-то другим. Взрыв и взрыв, и никто на это не реагирует, и как-то в это внедряешься, и никакого страха нет.
– Сколько спите в сутки?
– Часа четыре-пять, когда как. Если нужно... В основном вечером привозят бойцов, но всё равно спишь как-то, что в любой момент придётся проснуться.

Казалось бы, в этих условиях сердце должно быть ожесточено и покрыто бронёй цинизма, однако это совсем не так. Несмотря на все сложности, госпиталь можно смело назвать территорией милосердия. Никогда раньше я не встречала столько теплоты и любви в людях, столько терпеливой заботы друг о друге. Среди этих «часов ужаса» возникает парадоксальное чувство радости от того, что становишься причастником общего и такого важного дела. 

А кроме того, здесь можно встретить тех людей, о которых будешь вспоминать всю жизнь и рассказывать с гордостью о знакомстве с ними детям и внукам. Так, мне удалось познакомиться с легендарным командиром подразделения «Ночные волки», батальона «Пятнашки», с позывным «Голливуд»:

– Наши люди, которые не приняли этот государственный переворот, отказались ему подчиниться,  мы, что, должны были их всех бросить? Когда им устроили геноцид.
– Да, ваши дети будут сидеть в подвалах. 
– Да, они же открытым текстом это говорили!
– А почему был этот лаг, эта задержка в восемь лет?
– В том-то и дело, что тогда это было гораздо проще!