По страницам самых трогательных воспоминаний. Картины, которые говорят лучше учебника истории. Живописное путешествие в советское детство начинается в художественном музее. По коридорам памяти сразу нескольких поколений прошла Наталья Антонова. 

«Коридор воспоминаний из детства — исторический маршрут по приятным знаковым вещам. Здесь и старинные напольные часы, и проводной телефон, и папино пальто. У каждого свои, такие трогательные маячки из беззаботного прошлого. Но образ ребенка в живописи, это не только очаровательные портреты, а скорее художественный экскурс в среду и быт поколений», - делится корреспондент Наталья Антонова.

У художника Натальи Болотцевой с самого раннего детства такой средой был Ярославский музей. Правда, на её картинах кисти и краски уступили место более привычным атрибутам беззаботного периода жизни — яркому цирку, мягким игрушкам и коту. Но одно из самых теплых воспоминаний всё же губернаторский сад. 

«Там же была детская площадка. А потом тут работала мама. Конечно, я здесь проводила время после школы. Качели, лошадки-каталки и был китайский павильончик, который какую-то тайну сохранял. Все те же деревья, те же дорожки», - рассказывает художник Наталья Болотцева. 

Пионерский галстук на девочке, мальчик в шапке-ушанке наперевес с коньками-салазками и новогодняя елка, с венчающим верхушку шпилем — каждая деталь на картине погружает зрителя все больше в советское прошлое. Передвигаясь по залу, одни люди проходят по страницам своих воспоминаний, другие — листают живописный учебник истории — 30, 40, 50, 60 и так до XXI века.   

«Детские игры, забавы, двор, коммунальная квартира — вот этот обобщенный образ послевоенного поколения мы хотели передать на выставке. Старались передать на выставке, как художники послевоенного времени видели детство», - отметил заместитель директор Ярославского художественного музея Алексей Федорчук.

Большое количество атрибутов советской эпохи уже ушли в историю. Тем интереснее вызов, которые предлагает Ярославский художественный музей — как современный дети будут воспринимать мир советской детворы? И найдет ли у них отклик время дворовой свободы?